четверг, 24 июня 2010
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Еще недавно чистое небо покрылось тучами, как подросток угрями. Свет исказился. Еще для одного человека мир рухнул. Или все-таки равновесие потерял человек, а мир остался незыблем? Смотря, что брать за точку отсчета. Всё относительно. Человек сидел под деревом и смотрел на воду. На воду в пластиковом стаканчике. Было душно. Хотелось дождя. Стакан наполовину пуст. Или все-таки наполовину полон? Порыв ветра и философский вопрос решен – стакан опрокинут и пуст совсем. Глаза человека увлажнились. С неба полетели первые капли. Пустой стакан вновь поставлен вертикально. Дождь заменил слёзы. Погода соответствовала настроению. Рухнувший мир не собирался принимать прежнее положение. Телефон молчал. Стакан медленно заполнялся водой. Человек поднялся и вышел под дождь. В руках он держал телефон. Струи воды хлестали по лицу, ветер сбивал с ног. Человек шел вперед. Стакан наполовину полон. Человек подошел к банкомату. Достал из кармана мятые купюры и следуя инструкции за что-то заплатил. Весело пиликая, телефон оповестил о входящем сообщении. Баланс пополнен. Человек набрал на телефоне номер и поднес его к уху. «Привет. Прости меня, пожалуйста…» Стакан наполнился водой.
среда, 16 июня 2010
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
В погоне за хорошими отношениями с большинством, за досрочно закрытой сессией, за адреналином, за правильностью, за очередной ступенькой в самосовершенствовании, я опять потеряла что-то важное. Так грустно осознавать одиночество. И есть друзья. И парень. И всё равно сижу одна дома и хочу плакать. Почему-то так каждый раз. Только я достигну очередной цели, освобождая время для долгожданного общения, как это общение куда-то девается. И остаюсь я одна со своей выполненной целью посреди пустого чужого мира. Две недели на Байкале. Я просто соскучилась по близким. А вернувшись, поняла, что всё изменилось. Что слишком изменилась за последнее время жизнь каждого из них. И что я уже не НЕОБХОДИМА. А я так хочу быть нужной. Ну, хоть кому-нибудь. Хочется плакать. Слёз нет
.

суббота, 08 мая 2010
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Все посты раньше - скопированные с предыдущего дневника. Начинать с пустоты не хотелось....

Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Дело было провалено. Она просто не могла повысить на него голос. Ну как можно ссориться с человеком, которого хочется прижать к себе и никуда не отпускать? Она не смогла. А он смог. Высказать всё, что думает и уйти. Девушка молчала. Сидела на скамейке в парке, ела мороженное, улыбалась и молчала. Ей нечего было сказать этому миру. Миру, где теперь для нее нет его. Миру, который стал таким чужим. И таким страшным. Миру, который был теперь ненужен. Девушка поднялась со скамейки и пошла, куда глаза глядят. Глаза глядели хорошо. Примерно через час бесцельного блуждания по городу, она наткнулась на виновника своей апатии. Отвела глаза, улыбнулась голубому небу и яркому солнцу и пошла дальше. "Даша, Даша, остановись!" - нет реакции. "Даша, ну, пожалуйста!" - остановилась. "Даш, я..."- берет ее за руки, пытается продолжить фразу. "Убери руки, руки убери!" - девушка вспыхнула. В глаза так и не посмотрела. Ей хотелось плакать. Или дать ему пощечину. Или высказать то, что накипело. Или просто уйти. Вместо этого она отводила глаза, улыбалась и молчала. И думала о первой зеленой траве, о весне, о листиках, о том, что сегодня на удивление тепло, а том, что наконец-то можно ходить в туфлях, о том, что вон той девушки очень идёт желтый цвет, а том, что скоро зачетная неделя, а за ней сессия, о том, что надо делать отчет. О чем угодно, но не о том, что он говорит. "Прости, я тебя не слушала" - улыбнуться, глаза так и не поднять. "Ну ладно, тогда до завтра" - как-то неуверенно произнес он и ушел. А девушка осталась одна посреди чужого ей мира...
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Она стояла у окна и в который раз смотрела на парня из дома напротив. Было бы неплохо в него влюбиться. И познакомиться. Она звонила бы ему перед учебой и желала удачи. Готовила бы ему еду и стирала одежду. Улыбалась бы постоянно и целовала в нос. Расчесывала бы его каштановые волосы и пекла ему пирожки. Но не хватает смелости. Она отвернулась и пошла собирать сумку. Пора на учебу.
Он стоял у окна. И понимал, что она опять на него смотрит. Вздохнул. Эта загадочная девушка из дома напротив. С красивым телом и странным взглядом. Каждое утро он смотрел, как она одевается. Каждое утро он пересекался с ней взглядом. И не решался сделать первый шаг.
************
-Девушка! Девушка, подождите! – у него сбилось дыхание от бега.
- Да? Ой, это ты, - она улыбнулась, узнав того самого парня из дома напротив.
- Да. Это я. Извини, что отвлекаю, ты, наверное, торопишься…
- А я всё никак не могла решиться с тобой познакомиться – очаровательно покраснела.
-Я… я тоже, - покраснел в ответ, улыбнулся, - меня Антон зовут.
- Катя, - протянула руку, он не пожал, поцеловал, - ты же в Политехе учишься?
- Я так понимаю, ты тоже? Поехали?
Всю дорогу они проговорили. На прощание она дала свой номер телефона и поцеловала в нос.
Он стоял у окна. И понимал, что она опять на него смотрит. Вздохнул. Эта загадочная девушка из дома напротив. С красивым телом и странным взглядом. Каждое утро он смотрел, как она одевается. Каждое утро он пересекался с ней взглядом. И не решался сделать первый шаг.
************
-Девушка! Девушка, подождите! – у него сбилось дыхание от бега.
- Да? Ой, это ты, - она улыбнулась, узнав того самого парня из дома напротив.
- Да. Это я. Извини, что отвлекаю, ты, наверное, торопишься…
- А я всё никак не могла решиться с тобой познакомиться – очаровательно покраснела.
-Я… я тоже, - покраснел в ответ, улыбнулся, - меня Антон зовут.
- Катя, - протянула руку, он не пожал, поцеловал, - ты же в Политехе учишься?
- Я так понимаю, ты тоже? Поехали?
Всю дорогу они проговорили. На прощание она дала свой номер телефона и поцеловала в нос.
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Он так устал. Он сбился со счета, сколько идёт по этой дороге. А как хорошо всё начиналось: «Пойми, всё просто! Ты просто должен дойти до Того Города. Вот дорога. Главное – не сворачивать! Вот тебе спальник, питаться сможешь плодами деревьев на обочине… Только верь в то, что дойдешь! И не сворачивай… Ну, давай! С Богом!» И он пошёл тогда. Нет, он не передумал. Он всё еще хотел в Тот Город, но уже почти не верил в его существование… Что он узнал по дороге? Что таких, как он, называют Странниками. Что местные жители не могут ступить на Дорогу. Что и видят ее только Встречающие. Такие специальные люди, благодаря которым он не сошел с ума от одиночества. Впереди, справа виднелись дома. Значит, впереди город. Обычный город с живыми людьми. Сколько таких уже было по дороге? Может быть, его снова накормят настоящей едой… Так иногда бывает. Если, конечно, здесь есть Встречающие… А ведь они есть не везде. Ему стало грустно. Но тут он увидел, что ему машут. «Эй! Странник! Что ж ты так медленно идешь, уже полчаса тебя жду!» - белокурая девчушка лет двенадцати заливалась смехом. Он побежал по дороге.
- То есть, как это, ждешь? – спросил он, остановившись.
- Вообще-то сначала принято знакомиться, - девочка улыбнулась и протянула ему тарелку с супом и ложку, - меня Лиля зовут. А тебя?
- Меня Ян, спасибо.
- А насчет вопроса, есть разные Встречающие, в нашем городе я одна из лучших, - она заинтересованно на него посмотрела и объяснила – я не только вижу Дорогу, но и чувствую приближение Странника.
- Тогда понятно. Спасибо, очень вкусный суп, - он отдал ей тарелку и захотел уйти.
- Подожди! Скажи, зачем ты идёшь по Дороге?
- Я хочу попасть в Тот Город…
- А зачем? Что там?
- Не знаю. Не помню зачем, - он удивленно вскинул брови. Действительно, зачем он идёт?
- Скажи, Странник, ты хоть уверен в его существовании?
- Да, нет, наверное. Уже, наверное, нет.
Девочка улыбнулась и подала ему руку. Он взял ее руку в свою. Она потянула его в сторону города. Обычного города. Ее города. Он пошел за ней. Он был счастлив. Он обернулся и не увидел дороги…
- То есть, как это, ждешь? – спросил он, остановившись.
- Вообще-то сначала принято знакомиться, - девочка улыбнулась и протянула ему тарелку с супом и ложку, - меня Лиля зовут. А тебя?
- Меня Ян, спасибо.
- А насчет вопроса, есть разные Встречающие, в нашем городе я одна из лучших, - она заинтересованно на него посмотрела и объяснила – я не только вижу Дорогу, но и чувствую приближение Странника.
- Тогда понятно. Спасибо, очень вкусный суп, - он отдал ей тарелку и захотел уйти.
- Подожди! Скажи, зачем ты идёшь по Дороге?
- Я хочу попасть в Тот Город…
- А зачем? Что там?
- Не знаю. Не помню зачем, - он удивленно вскинул брови. Действительно, зачем он идёт?
- Скажи, Странник, ты хоть уверен в его существовании?
- Да, нет, наверное. Уже, наверное, нет.
Девочка улыбнулась и подала ему руку. Он взял ее руку в свою. Она потянула его в сторону города. Обычного города. Ее города. Он пошел за ней. Он был счастлив. Он обернулся и не увидел дороги…
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Белый свет. Странный запах. Поворачиваю голову. Где я? Похоже на больницу… Что со мной произошло? «Мама… Мамочка!» - шепчу в пустоту. «Дашенька, не плачь, я здесь, я с тобой…» - мама наклоняется, гладит по голове. Пытаюсь сесть. Не получается. Правая рука не слушается. Что с ней? Смотрю. Локоть забинтован, в крови. Ниже локтя ничего нет… «Мама!!!! Мамочка!». Темнота.
Открываю глаза. Яркий свет. Непривычная ясность мысли. Кажется, это был не сон. Смотрю на руку. Убираю одеяло. Ниже локтя странная механическая штука. Пытаюсь пошевелить рукой. Безрезультатно. Значит, всё-таки не сон. И авария… Тоже не сон.
- Дашка! Проснулась… Как себя чувствуешь? Что-нибудь болит? – папа. Самый лучший в мире папа. Улыбаюсь.
- Папа… Нормально, вроде, не болит. А где мы? – он, кажется, постарел. Выглядит уставшим.
- Мы в больнице. Хотя это ты и сама поняла, да? – кивок, - В столице, у нас таких операций не делают, ты помнишь, что произошло? – смотрит внимательно, старается улыбаться.
- Аварию? Помню. Что у меня с рукой? И что еще повреждено? Да, и главное, почему мне не больно?
- Обезболивающее, очень сильное. С рукой… механический протез, твою руку восстановить не удалось, прости, - у него в глазах стоят слёзы, отворачивается.
- Пап! Ну ты чего, всё уже позади! – Пытаюсь опереться на руку, боль, назад. Заходит медсестра, делает укол. Темнота.
Уже неделю я просыпаюсь каждый день. Странно звучит, но так. Как выяснилось, я могу ходить, бегать, прыгать, вот только не задействуя правую руку… Но сегодня всё должно измениться.
- Здравствуйте, Сергей Михайлович! – улыбаюсь, родители говорят, только благодаря ему я не осталась совсем без руки. Хотя пока разницу не видно. Но я верю в лучшее.
- Привет, Даш! Итак, сегодня будешь учиться управлять этой штукой – показывает на протез.
Время летит незаметно. У Сергея Михайловича потрясающее чувство юмора, и действительно талант, к вечеру я смогла пошевелить указательным пальцем! Мне начали вкалывать странные инъекции. Сначала от них эйфория, а потом вообще странно. Говорят, они увеличивают скорость работы мозга и способность регенерации клеток… Для более успешного овладения рукой. Смотрю в зеркало, кожаную перчатку для маскировки протеза еще не привезли. Чувствую себя киборгом.
Открываю глаза. Яркий свет. Непривычная ясность мысли. Кажется, это был не сон. Смотрю на руку. Убираю одеяло. Ниже локтя странная механическая штука. Пытаюсь пошевелить рукой. Безрезультатно. Значит, всё-таки не сон. И авария… Тоже не сон.
- Дашка! Проснулась… Как себя чувствуешь? Что-нибудь болит? – папа. Самый лучший в мире папа. Улыбаюсь.
- Папа… Нормально, вроде, не болит. А где мы? – он, кажется, постарел. Выглядит уставшим.
- Мы в больнице. Хотя это ты и сама поняла, да? – кивок, - В столице, у нас таких операций не делают, ты помнишь, что произошло? – смотрит внимательно, старается улыбаться.
- Аварию? Помню. Что у меня с рукой? И что еще повреждено? Да, и главное, почему мне не больно?
- Обезболивающее, очень сильное. С рукой… механический протез, твою руку восстановить не удалось, прости, - у него в глазах стоят слёзы, отворачивается.
- Пап! Ну ты чего, всё уже позади! – Пытаюсь опереться на руку, боль, назад. Заходит медсестра, делает укол. Темнота.
Уже неделю я просыпаюсь каждый день. Странно звучит, но так. Как выяснилось, я могу ходить, бегать, прыгать, вот только не задействуя правую руку… Но сегодня всё должно измениться.
- Здравствуйте, Сергей Михайлович! – улыбаюсь, родители говорят, только благодаря ему я не осталась совсем без руки. Хотя пока разницу не видно. Но я верю в лучшее.
- Привет, Даш! Итак, сегодня будешь учиться управлять этой штукой – показывает на протез.
Время летит незаметно. У Сергея Михайловича потрясающее чувство юмора, и действительно талант, к вечеру я смогла пошевелить указательным пальцем! Мне начали вкалывать странные инъекции. Сначала от них эйфория, а потом вообще странно. Говорят, они увеличивают скорость работы мозга и способность регенерации клеток… Для более успешного овладения рукой. Смотрю в зеркало, кожаную перчатку для маскировки протеза еще не привезли. Чувствую себя киборгом.
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Посвящается…Лёше.
Он стоял у окна и отбивал такт ногой. Он смотрел на падающий снег и отражение коридора на стекле. Расслабленно улыбался и всем своим видом олицетворял безмятежность. К нему никто не подходил, да и нужен ли ему кто-нибудь? Он нервно обернулся. Наверное, всё-таки нужен. Ничего не произошло. Он снова смотрел в окно и отбивал такт ногой.
На другой стороне мира, через двор от него, смотря в окно, стояла девушка. Она плакала и прижималась лбом к холодному стеклу. Ее била дрожь.
Они не видели друг друга. Он ждал не ее, она плакала не из-за него. Они даже не были знакомы.
Но вот он увидел ее. И помахал рукой. Она робко улыбнулась и махнула в ответ…
Через десять минут они сидели на скамейке, он травил анекдоты, а она безудержно хохотала. Им так хорошо вместе.
Он стоял у окна и отбивал такт ногой. Он смотрел на падающий снег и отражение коридора на стекле. Расслабленно улыбался и всем своим видом олицетворял безмятежность. К нему никто не подходил, да и нужен ли ему кто-нибудь? Он нервно обернулся. Наверное, всё-таки нужен. Ничего не произошло. Он снова смотрел в окно и отбивал такт ногой.
На другой стороне мира, через двор от него, смотря в окно, стояла девушка. Она плакала и прижималась лбом к холодному стеклу. Ее била дрожь.
Они не видели друг друга. Он ждал не ее, она плакала не из-за него. Они даже не были знакомы.
Но вот он увидел ее. И помахал рукой. Она робко улыбнулась и махнула в ответ…
Через десять минут они сидели на скамейке, он травил анекдоты, а она безудержно хохотала. Им так хорошо вместе.
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
- Знаешь, доченька… Вот это – самые питательные травки, видишь зернышки сверху? Их и надо есть. - Мам, можно я попробую? – девочка подпрыгивала на месте и дергала мать за руку. - Конечно, на, пожуй, - женщина хитро улыбнулась, уже зная, что сейчас скажет дочь. - Мам! Они же твердые! Неудобно… - Девочка обиженно надула губки и потянула мать домой, в пещеру. - Ну, не расстраивайся! Ты не первая, кто так думает, выход уже нашли. Даже два, - у матери загорелись глаза, - первый изобрела моя мать, твоя бабушка в молодости. Вот, собери зернышек побольше. Сейчас к дому подойдем, возьмешь два камушка и между ними протрешь. Только аккуратней, не просыпь, - пока мать объясняла, они дошли до дома и девочка подобрала камушки. - Мам, а второй способ? – девочка начала перетирать зерна. - А второй способ придумала младшая сестра твоей бабушки. Зернышки нужно отмачивать в воде, но это долго. Ну, вот, какая ты умница! Перетерла. А теперь попробуй! – Мать любовалась дочерью.
**************************************************
Вот такие воспоминания посещали женщину, когда она готовила обед в отсутствие мужа. Муж был на охоте. «Ну, вот, опять просыпала… Как теперь собирать? Мелкое же совсем» - совсем погрустнела, - «не первый раз такое дело. Надо что-то с этим делать». Женщина аккуратно собрала не загрязнившуюся муку. «А, может, вот так?» - налила в миску с мукой воды и аккуратно перемешала, - «А, что, неплохо!» - Дети, идите кушать, посмотрите, что мама приготовила! - Мам! Что это? - Вкусно! Можно еще? – ребенок протянул тарелку матери. Мать улыбнулась.
****************************************************
- Бабуль! Я тебе поесть принесла! – молодая девушка протянула миску, - Ой! Пролила… Смесь пролилась на разогретый камень рядом с костром. На горячем камне это простенькое тесто поджарилось до золотистой корочки. - Ой, баб! А что это получилось? Надо попробовать, а то, что продукт пропадает? Ох, а это вкусно… Попробуй! Молодая девушка и пожилая женщина ели получившуюся лепешку (лаваш) и улыбались…
Потом, через сколько-то лет, женщины начнут добавлять в смесь другие элементы, яйца, молоко… Ну, а пока, люди наслаждались таким, случайно придуманным хлебом.
**************************************************
Вот такие воспоминания посещали женщину, когда она готовила обед в отсутствие мужа. Муж был на охоте. «Ну, вот, опять просыпала… Как теперь собирать? Мелкое же совсем» - совсем погрустнела, - «не первый раз такое дело. Надо что-то с этим делать». Женщина аккуратно собрала не загрязнившуюся муку. «А, может, вот так?» - налила в миску с мукой воды и аккуратно перемешала, - «А, что, неплохо!» - Дети, идите кушать, посмотрите, что мама приготовила! - Мам! Что это? - Вкусно! Можно еще? – ребенок протянул тарелку матери. Мать улыбнулась.
****************************************************
- Бабуль! Я тебе поесть принесла! – молодая девушка протянула миску, - Ой! Пролила… Смесь пролилась на разогретый камень рядом с костром. На горячем камне это простенькое тесто поджарилось до золотистой корочки. - Ой, баб! А что это получилось? Надо попробовать, а то, что продукт пропадает? Ох, а это вкусно… Попробуй! Молодая девушка и пожилая женщина ели получившуюся лепешку (лаваш) и улыбались…
Потом, через сколько-то лет, женщины начнут добавлять в смесь другие элементы, яйца, молоко… Ну, а пока, люди наслаждались таким, случайно придуманным хлебом.
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Мда. Как ты тогда сказал? «Дура ты, Алька»? В кои-то веки я с тобой согласна. Со мной не разговаривает подруга. И мама. Жесть. А, собственно, я всегда знала, что им Денис очень нравится. И что теперь делать? Ну, зато я на своем месте. Почти. Полвторого. Лёша уже на полчаса опаздывает. Как всегда. И ни разу ни цветов, ни подарков. Две недели. Две недели безумия. Ссоры почти каждый день, опоздания… И жгучая ревность. Запах духов, встрепанные волосы, опущенные глаза. Вот о чём я должна думать? Ненавижу осень.
***
Лёша так и не пришёл. В общем, рано или поздно это должно было произойти. Я простыла. Меня положили в больницу с воспалением легких. А он даже не позвонил. Сегодня приходила мама. И Люда. Они больше не обижаются. Утром обнаружила на тумбочке цветы. От тебя. -Денис! Мне очень плохо! Приезжай!
***
Сегодня мы подали заявление в ЗАГС. Лёшу я видела позавчера ругающимся с какой-то девушкой. Но это уже неважно. Я счастлива. Ведь у меня есть ты.
P.S. И в память о прошлом – зелёная кофта…
***
Лёша так и не пришёл. В общем, рано или поздно это должно было произойти. Я простыла. Меня положили в больницу с воспалением легких. А он даже не позвонил. Сегодня приходила мама. И Люда. Они больше не обижаются. Утром обнаружила на тумбочке цветы. От тебя. -Денис! Мне очень плохо! Приезжай!
***
Сегодня мы подали заявление в ЗАГС. Лёшу я видела позавчера ругающимся с какой-то девушкой. Но это уже неважно. Я счастлива. Ведь у меня есть ты.
P.S. И в память о прошлом – зелёная кофта…
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Блин. Ну вот опять. Ещ одна прогулка с подругой и снова ее "Дура ты, Аля, вот я бы на твоем месте..." Как жаль, что на моем месте я. Ну что за ерунда? Еще и дождь этот дурацкий... Нет, я, конечно, люблю дождь, но не когда я в тоненьком платье и босоножках! Уже минут десять стою под козырьком магазина... Зато сухая. Холодно. Люди в куртках, с зонтиками... Еще пара таких же неудачников, как я, стоят греются в магазине. Ужас. Вот еще один счастливчик вышел из подъезда. В куртке. С зонтиком. Клёвый зонтик! Сочно-темно-зелёный... Ээ? Он сюда идёт.
- Девушка! Вы уже минут двадцать тут стоите. Замерзли, небось? - одевает на меня кофту. Такую же зелёную, как зонт. Стою в шоке. Продолжает - Вы далеко живёте? Можно я Вас провожу?
- Две остановки, - смотрю на кофту, ухмыляюсь, - уже можно.
- Тогда пошли? Как Вас зовут? Студентка?
- Альбина. Аля. Можно на ты. Да, третий курс? А тебя как?
- Лёша. А тебе идёт зелёный...
***
- Ну вот и мой дом. Спасибо, что проводил. И за кофту, - начинаю расстегиваться.
- Не, не отдавай! Потом вернешь, - дает в руку зонтик, одевает капюшон, отходит и уже откуда-то из двора кричит - Созвонимся!
- Пока, Лёш...
***
- Мааааам, я дома!
- Привет, Аль! Там такой дождь, ты как, не замерзла? Какая-то ты не мокрая совсем... Ой! Какая кофта на тебе странная... Это ведь не твоя, да? Чья?
- Дениса, - буркнула. Не хочу объяснять - Кого ж еще-то?
- Он у тебя такой умница! Хозяйственный, заботливый, умный и зарабатывает хорошо! Чудо, а не зять!
- Мам, он тебе не зять!
- А жаль... Ты уже согласилась за него выйти? Сколько можно думать-то?
- Мам, это моё дело! - хлопнула дверью в свою комнату. Достали.
Смс-ка. "Аль, это Лёша. Когда увидимся?" Улыбаюсь. Звонок. "Да. Денис? Подожди, не тараторь. Мне нужно сказать тебе одну вещь. Да, важную. Нет, не это. Наоборот. Я не выйду за тебя замуж. Не звони". Гудки.
- Девушка! Вы уже минут двадцать тут стоите. Замерзли, небось? - одевает на меня кофту. Такую же зелёную, как зонт. Стою в шоке. Продолжает - Вы далеко живёте? Можно я Вас провожу?
- Две остановки, - смотрю на кофту, ухмыляюсь, - уже можно.
- Тогда пошли? Как Вас зовут? Студентка?
- Альбина. Аля. Можно на ты. Да, третий курс? А тебя как?
- Лёша. А тебе идёт зелёный...
***
- Ну вот и мой дом. Спасибо, что проводил. И за кофту, - начинаю расстегиваться.
- Не, не отдавай! Потом вернешь, - дает в руку зонтик, одевает капюшон, отходит и уже откуда-то из двора кричит - Созвонимся!
- Пока, Лёш...
***
- Мааааам, я дома!
- Привет, Аль! Там такой дождь, ты как, не замерзла? Какая-то ты не мокрая совсем... Ой! Какая кофта на тебе странная... Это ведь не твоя, да? Чья?
- Дениса, - буркнула. Не хочу объяснять - Кого ж еще-то?
- Он у тебя такой умница! Хозяйственный, заботливый, умный и зарабатывает хорошо! Чудо, а не зять!
- Мам, он тебе не зять!
- А жаль... Ты уже согласилась за него выйти? Сколько можно думать-то?
- Мам, это моё дело! - хлопнула дверью в свою комнату. Достали.
Смс-ка. "Аль, это Лёша. Когда увидимся?" Улыбаюсь. Звонок. "Да. Денис? Подожди, не тараторь. Мне нужно сказать тебе одну вещь. Да, важную. Нет, не это. Наоборот. Я не выйду за тебя замуж. Не звони". Гудки.
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Светило солнце. Облетевшие деревья давали на асфальте причудливые тени. Паутинка, мозаика, карта неведомого города. Как дороги, реки и тропинки тени ветвей. Выбираешь путь и идешь... Туда, куда ведет тебя твоя неповторимая тропа. Асфальт сменяется землей, запорошенной листьями. Идешь по тени деревьев и думаешь о своем. И вот, натыкаешься на настоящую тропинку. А вокруг полуоблетевшие желто-красные деревья, листья на земле и лучи солнца. Ни шума дорог, ни запаха машин, тишина, свежий воздух. Куда завела тебя тропинка? Какой парк, сквер или аллея? В твоем родном городе еще много неизвестных тебе мест. И ты идешь по тропинке. Очередной поворот, и солнце уже светит в спину. Ты видишь свою тень, переплетающуюся с тенями деревьев. Такая длинная тень, сколько ты уже блуждаешь здесь? И вот, тропинка расширяется, деревья расступаются и ты выходишь на поляну. Солнечно-желтые листья под ногами, солнечно-рыжие деревья вокруг... Тебя охватывает такое счастье, что ты смеешься и падаешь на землю, не переставая. Успокоившись, ты просто лежишь на этих листьях, раскинув руки, и смотришь на голубое небо, белые облака и ослепительное солнце. Ты закрываешь глаза...
Ты просыпаешься от легкого прикосновения. Открываешь глаза и не узнаешь это место. Полумрак, темно-синее небо и черные силуэты деревьев. Можно было бы испугаться, но кроме этого ты видишь молочный туман... Ты тянешь к нему руку и руке вдруг оказывается очень тепло и мягко. Ты встаешь на колени, твоя голова окунается в этот туман, ты слышишь легкую ненавязчивую мелодию и приглушенные голоса, такие манящие... Ты слышишь вопрос, всего один: "Ты хочешь другую жизнь?" Ты пугаешься и говоришь "нет". Темнота. Несколько мнгновений холода и темноты. И вот ты стоишь посреди улицы и гама машин. А на асфальте нелепое сплетение теней деревьев...
Ты просыпаешься от легкого прикосновения. Открываешь глаза и не узнаешь это место. Полумрак, темно-синее небо и черные силуэты деревьев. Можно было бы испугаться, но кроме этого ты видишь молочный туман... Ты тянешь к нему руку и руке вдруг оказывается очень тепло и мягко. Ты встаешь на колени, твоя голова окунается в этот туман, ты слышишь легкую ненавязчивую мелодию и приглушенные голоса, такие манящие... Ты слышишь вопрос, всего один: "Ты хочешь другую жизнь?" Ты пугаешься и говоришь "нет". Темнота. Несколько мнгновений холода и темноты. И вот ты стоишь посреди улицы и гама машин. А на асфальте нелепое сплетение теней деревьев...
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Принцесса жила в замке. Почему-то принцессы всегда живут в замках. Сначала с родителями, а потом, уже став королевами, или оставшись принцессами, с мужьями. И почему-то большинство живёт в башнях. Наверное в этом есть какой-то глубинный смысл. Вот и наша принцесса жила в башне. На рассвете розовые лучи солнца играли в золотистых локонах принцессы, она просыпалась и… А вот дальше всё никак у людей. Утром, сразу после завтрака за королевским столом, принцесса поднималась в свою башню и читала древние книги. На непонятном языке, в странных переплетах… Сверкали молнии над башней, содрогалась земля… А к обеду принцесса выходила из башни. Наступала тишина. Принцесса ехала на поединок на мечах. Приезжая туда, вся такая красивая, в платье, с золотом волос, она высиживала минут десять и бежала переодеваться в ближайший дом. Переодетая рыцарем, принцесса участвовала в турнире и непременно побеждала…
А вы говорите, эмансипация…
А вы говорите, эмансипация…
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Это было давным-давно. Прекрасная принцесса жила в родительском дворце, а храбрый рыцарь даже не знал о ее существовании. Просыпаясь по утрам, белокурая красавица любовалась солнечными бликами на стенах покоев. В это время рыцарь кормил, поил и объезжал коня. Принцесса выбирала платье и позволяла служанками его на себя надеть. Герой уже ехал на очередной турнир. Королевская дочь медленно спускалась к завтраку, рыцарь начинал битву. Красавица завтракала и беседовала с родителями, герой проливал кровь. Девушка гуляла в саду с очередным кавалером, герой проливал кровь. Принцесса возвращалась к обеду, герой проливал кровь. Белокурая красавица обедала, славный рыцарь выигрывал очередной турнир. Девушка готовилась к балу, мужчина сменял окровавленные одежды на чистые и залечивал раны. Королевская дочь танцевала на балу, храбрый рыцарь напивался в трактире. Ночью каждый из них спал. Она у себя в покоях, он - под столом в трактире. Так проходили дни. Как могли они встретиться? Его не интересовали избалованные дурочки, а ее грязные безумцы. Он не бывал на балах, а она в трактирах. Но им суждено было быть вместе. И они встретились...
Однажды королю надоело, что у его дочери нет жениха. Но так как это был очень самолюбивый король, зятя он хотел самого лучшего.А для этого надо было решить, кто же лучший. И он решил устроить турнир за руку и сердце дочери.Ну и за полцарства (кто ж только за девушку биться будет?). Храбрый рыцарь не знал, какая она, принцесса. Но полцарства даже некрасивую и глупую окупит. Принцесса же была не только красивой и умной, но и гордой. И она решила участвовать в турнире. При победе она получала полцарства и свободу. А это не так уж мало. Никто, кроме короля не знал, что этот невысокий хилый рыцарь и есть принцесса. Да и он знал лишь теоретически. В мужских доспехах дочь была неузнаваема.
И вот начался турнир.
Ну вот, еще один турнир, и у меня будет полцарства. Правда, еще у меня будет жена... Но зато от меня отстанет Орден. А это не так уж плохо.
Господи! Помоги мне победить! Я не хочу выходить замуж! Мне рано еще! Эти потные мужики в железе не кажутся мне прекрасными существами!!
Рыцарь бился смело и не принял ни одного поражения. Но и принцессе пока везло. И вот финальный поединок.
Один шаг. Всего один шаг до победы. Я всегда побеждаю. А уж этого хилого...
Совсем чуть-чуть. И свобода. Я смогу. Я справлюсь.
Два главных героя. Два рыцаря на арене. Два белых коня. Бурные овации, горны, ажиотаж. У принцессы кровит плечо, рыцарь пока цел. Битва была долгой. Рыцарю было нанесено несколько ранений, но и принцессе досталось. Они шли на равный. Судья уже хотел объявить ничью. (А в случае ничьи рыцари сами решали, кому - полцарства, а кому - принцесса). Но вдруг принцесса сбила шлем рыцаря и замерла.
Господи! Как он красив... А что, если он выберет полцарства? Я не могу его упустить...
Мужчина поворачивается, заносит меч и... видит противника стоящим на коленях с отложенным оружием. "Почему?"-тихо промолвил рыцарь. "Сейчас поймете" - ответили ему. И вот рыцарь объявляет:
- Я рыцарь Тевтонского ордена! И я победил!!
Принцесса встает с колен, аккуратно снимает шлем, поправляет волосы и отвечает:
- А я принцесса. И я позволила тебе победить...
2.11.09
Однажды королю надоело, что у его дочери нет жениха. Но так как это был очень самолюбивый король, зятя он хотел самого лучшего.А для этого надо было решить, кто же лучший. И он решил устроить турнир за руку и сердце дочери.Ну и за полцарства (кто ж только за девушку биться будет?). Храбрый рыцарь не знал, какая она, принцесса. Но полцарства даже некрасивую и глупую окупит. Принцесса же была не только красивой и умной, но и гордой. И она решила участвовать в турнире. При победе она получала полцарства и свободу. А это не так уж мало. Никто, кроме короля не знал, что этот невысокий хилый рыцарь и есть принцесса. Да и он знал лишь теоретически. В мужских доспехах дочь была неузнаваема.
И вот начался турнир.
Ну вот, еще один турнир, и у меня будет полцарства. Правда, еще у меня будет жена... Но зато от меня отстанет Орден. А это не так уж плохо.
Господи! Помоги мне победить! Я не хочу выходить замуж! Мне рано еще! Эти потные мужики в железе не кажутся мне прекрасными существами!!
Рыцарь бился смело и не принял ни одного поражения. Но и принцессе пока везло. И вот финальный поединок.
Один шаг. Всего один шаг до победы. Я всегда побеждаю. А уж этого хилого...
Совсем чуть-чуть. И свобода. Я смогу. Я справлюсь.
Два главных героя. Два рыцаря на арене. Два белых коня. Бурные овации, горны, ажиотаж. У принцессы кровит плечо, рыцарь пока цел. Битва была долгой. Рыцарю было нанесено несколько ранений, но и принцессе досталось. Они шли на равный. Судья уже хотел объявить ничью. (А в случае ничьи рыцари сами решали, кому - полцарства, а кому - принцесса). Но вдруг принцесса сбила шлем рыцаря и замерла.
Господи! Как он красив... А что, если он выберет полцарства? Я не могу его упустить...
Мужчина поворачивается, заносит меч и... видит противника стоящим на коленях с отложенным оружием. "Почему?"-тихо промолвил рыцарь. "Сейчас поймете" - ответили ему. И вот рыцарь объявляет:
- Я рыцарь Тевтонского ордена! И я победил!!
Принцесса встает с колен, аккуратно снимает шлем, поправляет волосы и отвечает:
- А я принцесса. И я позволила тебе победить...
2.11.09
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
-Знаешь, кто такой «Пантуй»? – с этого вопроса началось наше знакомство. Я не знал и честно сказал:
- Нет. Какое-нибудь животное? – она улыбнулась и ушла в другой конец коридора. Открыла только закрытую книгу и продолжила чтение. Я стоял в замешательстве. Самолюбие мешало подойти и спросить, что это. К вечеру я уже забыл об этом. Жизнь была прекрасна, а девушка не так уж интересна.
На следующий день я снова ее увидел. Улыбнулся, подошёл:
- Привет, - я постарался вложить в слово максимум обаяния. Но оно, кажется, не действовало.
- Узнал? – она даже не подняла взгляд от книги. Вопрос прозвучал почти агрессивно.
- Нет, забыл, - мне хотелось засмеяться. Но вместо этого я покраснел. Она промолчала. Так и не подняла взгляд. Просто перестала реагировать. Это задело. На следующей паре я уже не мог думать ни о чем другом, кроме этой девушки и ее загадочном «пантуе». После занятий я снова ее увидел. Она стояла в стайке других девчонок и что-то оживленно рассказывала.
Вечером, придя домой, я сразу взял словарь. Пансион, панталоны, панталык, пантеизм, пантеон, пантер, пантера, пантёха, пантограф, пантомима… О! Пантуй. Самодовольный дурень. Интересно получается. Она, что, меня имела в виду?
Утро. Девушка стоит у стены с книгой.
- Меня имела в виду? – хотел агрессивно, получилось очень мило.
- Узнал, значит – подняла глаза, захлопнула книгу, улыбнулась, - возможно.
- В принципе, ты права – глядя на ее губы, я не мог сказать ей что-то плохое.
- Меня Даша зовут. А тебя, пантуй? – хохочет.
- Алексей, милая оговорщица…
- Нет. Какое-нибудь животное? – она улыбнулась и ушла в другой конец коридора. Открыла только закрытую книгу и продолжила чтение. Я стоял в замешательстве. Самолюбие мешало подойти и спросить, что это. К вечеру я уже забыл об этом. Жизнь была прекрасна, а девушка не так уж интересна.
На следующий день я снова ее увидел. Улыбнулся, подошёл:
- Привет, - я постарался вложить в слово максимум обаяния. Но оно, кажется, не действовало.
- Узнал? – она даже не подняла взгляд от книги. Вопрос прозвучал почти агрессивно.
- Нет, забыл, - мне хотелось засмеяться. Но вместо этого я покраснел. Она промолчала. Так и не подняла взгляд. Просто перестала реагировать. Это задело. На следующей паре я уже не мог думать ни о чем другом, кроме этой девушки и ее загадочном «пантуе». После занятий я снова ее увидел. Она стояла в стайке других девчонок и что-то оживленно рассказывала.
Вечером, придя домой, я сразу взял словарь. Пансион, панталоны, панталык, пантеизм, пантеон, пантер, пантера, пантёха, пантограф, пантомима… О! Пантуй. Самодовольный дурень. Интересно получается. Она, что, меня имела в виду?
Утро. Девушка стоит у стены с книгой.
- Меня имела в виду? – хотел агрессивно, получилось очень мило.
- Узнал, значит – подняла глаза, захлопнула книгу, улыбнулась, - возможно.
- В принципе, ты права – глядя на ее губы, я не мог сказать ей что-то плохое.
- Меня Даша зовут. А тебя, пантуй? – хохочет.
- Алексей, милая оговорщица…
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Все очень просто. Смысл жизни есть. И найти его возможно. Просто это так же тяжело, как стать самыми близкими друзьями с человеком, взаимоотношение с которым можно назвать простым русским словом "ненависть". И то и другое иногда случается, но должно произойти что-то очень значительное. Но и чтоб начать ненавидеть, надо многое пережить.
Очень трудно начинать что бы то ни было. На помощь приходят стандарты и шаблоны. Может, и глупо, но понятно другим людям.
Меня не зовут. Я сам прихожу. Глупо звать Всемогущего. Моему телесному воплощению чуть больше полутора десятка лет. Как человек, я некрасив, но обаятелен. Не умен, но эрудирован. На самом деле я красив и мудр. Но не хочу этого показывать. Так легче. Люди не приемлют Идеальных. Я не очень хорошо схожусь с людьми, ведь со стороны я кажусь очень самолюбивым. У меня есть друзья и есть хорошие друзья. Первые очень далеко, а вторых очень мало. Врагов, кажется, пока нет, но я не уверен. Есть люди, которые меня раздражают. Таких чуть больше, чем хороших друзей и чуть меньше, чем друзей вообще. Такие люди, на самом деле, мне очень дороги, ведь их поведение доказывает, что я не выгляжу Богом. Я очень благодарен им. Без них мои успехи выглядели бы подозрительно, а неудачи были бы недостаточно освещены. Иногда я творю чудеса. Нечасто, так как чудеса имеют свойства приедаться. И незаметно, чтоб на меня не думали. Это несколько сложнее, чем раньше.… Ведь тогда не надо было скрываться. Можно было смотреть на людей и вмешиваться по мелочам. А потом я решил снизойти. Так и не смог объяснить даже себе, зачем. Просто захотелось. И вот я тут. Уже пятнадцать лет. Очень трудно быть ребенком. Обычным ребенком. У меня так и не получилось. Стал одаренным ребенком. Хотя и это очень тяжело. Наверное, надо было вселяться в подростка. Но я решил пройти путь от начала. Сначала было совсем скучно. Лежишь, ешь, орёшь. Летят дни. Потом чуть поинтересней – овладение телом. Этого я не забуду никогда. За это сейчас люблю пробовать новые виды спорта – хоть малая схожесть. Потом общение. Поначалу было забавно. Слушать маленьких детишек и стараться вести себя подобным образом. Понял, что дома несколько опередил. Хорошо хоть, первенец – родители не знали, чего ожидать. Как в школу пошел – время полетело незаметно, так как всё в принципе одинаково. Хорошо запомнил первый поцелуй – старался не заржать. Было на самом деле очень глупо – самоотверженная любовь двенадцатилетней девчонки к тринадцатилетнему обалдую. Примерно в то же время, чуть позже, сменил место учебы. Тут уж разгулялся. Подростковый возраст хорош тем, что можно почти все. Еще несколько более-менее глупых влюбленных девушек с различной временной протяженностью отношений, несколько новых друзей, потеря нескольких старых, успехи в учебе – в общем-то, скучно. Хотя одна из девушек даже заинтересовала. Странная, почти как я, только человек. Так и не смогла не забыть, не простить. Сейчас искренне ненавидит. Прикольно. Подзуживаю. Очень интересно слушать мысли о религии. Большинство – что-то среднее между христианами и атеистами. Смешные. Попадаются и сильно верующие и полные атеисты. Знаком с парой буддистов и даже одним язычником. Больше всего нравится точка зрения моей ненавидящей - вроде верит, но как-то не так. Ничего не просит, ничего не обещает. Иногда благодарит, хотя не за что, всего добилась сама. Чаще, обращаясь, просто говорит. Иногда задает вопросы, но не хочет знать ответов. Иногда спрашивает совета, но все равно все делает по-своему. Очень хочется подойти к ней, погладить по голове и все-все объяснить. Но она ведь никогда не примет такой помощи. Ненавидит. А раньше любила. Очень много спрашивала обо мне Бога. И не понимала, что делает. Есть только один Бог. Я сам.
Очень трудно начинать что бы то ни было. На помощь приходят стандарты и шаблоны. Может, и глупо, но понятно другим людям.
Меня не зовут. Я сам прихожу. Глупо звать Всемогущего. Моему телесному воплощению чуть больше полутора десятка лет. Как человек, я некрасив, но обаятелен. Не умен, но эрудирован. На самом деле я красив и мудр. Но не хочу этого показывать. Так легче. Люди не приемлют Идеальных. Я не очень хорошо схожусь с людьми, ведь со стороны я кажусь очень самолюбивым. У меня есть друзья и есть хорошие друзья. Первые очень далеко, а вторых очень мало. Врагов, кажется, пока нет, но я не уверен. Есть люди, которые меня раздражают. Таких чуть больше, чем хороших друзей и чуть меньше, чем друзей вообще. Такие люди, на самом деле, мне очень дороги, ведь их поведение доказывает, что я не выгляжу Богом. Я очень благодарен им. Без них мои успехи выглядели бы подозрительно, а неудачи были бы недостаточно освещены. Иногда я творю чудеса. Нечасто, так как чудеса имеют свойства приедаться. И незаметно, чтоб на меня не думали. Это несколько сложнее, чем раньше.… Ведь тогда не надо было скрываться. Можно было смотреть на людей и вмешиваться по мелочам. А потом я решил снизойти. Так и не смог объяснить даже себе, зачем. Просто захотелось. И вот я тут. Уже пятнадцать лет. Очень трудно быть ребенком. Обычным ребенком. У меня так и не получилось. Стал одаренным ребенком. Хотя и это очень тяжело. Наверное, надо было вселяться в подростка. Но я решил пройти путь от начала. Сначала было совсем скучно. Лежишь, ешь, орёшь. Летят дни. Потом чуть поинтересней – овладение телом. Этого я не забуду никогда. За это сейчас люблю пробовать новые виды спорта – хоть малая схожесть. Потом общение. Поначалу было забавно. Слушать маленьких детишек и стараться вести себя подобным образом. Понял, что дома несколько опередил. Хорошо хоть, первенец – родители не знали, чего ожидать. Как в школу пошел – время полетело незаметно, так как всё в принципе одинаково. Хорошо запомнил первый поцелуй – старался не заржать. Было на самом деле очень глупо – самоотверженная любовь двенадцатилетней девчонки к тринадцатилетнему обалдую. Примерно в то же время, чуть позже, сменил место учебы. Тут уж разгулялся. Подростковый возраст хорош тем, что можно почти все. Еще несколько более-менее глупых влюбленных девушек с различной временной протяженностью отношений, несколько новых друзей, потеря нескольких старых, успехи в учебе – в общем-то, скучно. Хотя одна из девушек даже заинтересовала. Странная, почти как я, только человек. Так и не смогла не забыть, не простить. Сейчас искренне ненавидит. Прикольно. Подзуживаю. Очень интересно слушать мысли о религии. Большинство – что-то среднее между христианами и атеистами. Смешные. Попадаются и сильно верующие и полные атеисты. Знаком с парой буддистов и даже одним язычником. Больше всего нравится точка зрения моей ненавидящей - вроде верит, но как-то не так. Ничего не просит, ничего не обещает. Иногда благодарит, хотя не за что, всего добилась сама. Чаще, обращаясь, просто говорит. Иногда задает вопросы, но не хочет знать ответов. Иногда спрашивает совета, но все равно все делает по-своему. Очень хочется подойти к ней, погладить по голове и все-все объяснить. Но она ведь никогда не примет такой помощи. Ненавидит. А раньше любила. Очень много спрашивала обо мне Бога. И не понимала, что делает. Есть только один Бог. Я сам.
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Ты очень любила гадать на картах. Тебе все время выпадала свадьба, а мне смерть. Но судьба распорядилась иначе. Я вышла замуж. А ты умерла.
Ты с самого детства верила в любовь до гроба и принца на белом коне. Ты умела загадочно улыбаться и краснеть. Ты была практически идеальной. Но ты умерла. Наверное, не нашелся принц.
Ты всегда знала, что делать и что говорить. К тебе все время обращались за советом. Ты учила жить. Ты умела жить. Жить так, как никто другой. Радоваться каждому моменту, или грустить, но той особенной, своей, светлой грустью. Но ты умерла. Видимо, не на все вопросы есть ответы.
Ты умела слушать. Любой человек рядом с тобой чувствовал себя оратором. И умела говорить. И все слушали. Ты умела вовремя замолчать, и сделать так, чтоб замолчал кто-то другой. Но ты умерла. Наверное, не нашлось слов.
Ты с самого детства верила в любовь до гроба и принца на белом коне. Ты умела загадочно улыбаться и краснеть. Ты была практически идеальной. Но ты умерла. Наверное, не нашелся принц.
Ты всегда знала, что делать и что говорить. К тебе все время обращались за советом. Ты учила жить. Ты умела жить. Жить так, как никто другой. Радоваться каждому моменту, или грустить, но той особенной, своей, светлой грустью. Но ты умерла. Видимо, не на все вопросы есть ответы.
Ты умела слушать. Любой человек рядом с тобой чувствовал себя оратором. И умела говорить. И все слушали. Ты умела вовремя замолчать, и сделать так, чтоб замолчал кто-то другой. Но ты умерла. Наверное, не нашлось слов.
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Шел дождь. Стучал по крышам, стекал по зонтам, образовывал лужи. Небо было серым-серым, мокрым и тесным. Дождь не мог удержаться на нем. И он шел вниз. Шумный, серый - большой дождь. Красивый... Запотевали стекла, скользили машины, ворчали прохожие. Гуляли подростки. Мокрые, улыбающиеся. Похоже, им одним нравился этот дождь. Он дарил им свободу, такую дорогую в молодости... И не ценимую потом. Свобода... Великое чувство. Не состояние, а именно чувство. Ведь ничего существенно не менялось с началом дождя. А появлялось чувство свободы. Переполняющее, свежее, необъятное... Такое родное, до боли знакомое... И в то же время, каждый раз новое. Такое желанное и такое необъяснимое....
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Ему было пятнадцать. Он был максималистом. И романтиком. Он был второй год влюблен в свою одноклассницу и верил, что это навсегда. У него были друзья, и он верил, что это замечательные люди, которые никогда его не предадут. У него были высокие моральные принципы. Он верил, что не изменит им, даже если придется пожертвовать жизнью. Он был идеалистом. Он был ненужен. Его друзья восхищались его стойкостью, но считали чудаковатым и не воспринимали всерьез. Возлюбленная не видела в нем парня, так как чтоб стать ее парнем достаточно было просто ее напоить.
Был теплый весенний день. Его класс отправился на турбазу. Конечно, он отправился с ними. Конечно, он знал, что будут пить. Но сам пить не собирался. Приехав же, он посмотрел в ее уже веселые глаза и выпел. Через полчаса они уже лежали на чьей-то кровати и целовались. Потом его позвали друзья. Они были изрядно выпивши и спровоцировали его на драку. Столько "комплиментов" за раз он еще ни разу не слышал. Подрались. Потом он вернулся к девушке, и обнаружил ее там же в обнимку со своим лучшим другом. Тем, которому он рассказывал, как хочет быть с ней. Он отвернулся и вышел. Он стоял на берегу реки и думал. Шумел ветер, и он не слышал, как сзади подошли одноклассники. Один из них толкнул его в воду. Он выплыл. Вода была холодной. Сводила ноги. Но он выплыл. Попал в больницу с воспалением легких. До конца года на учебу он не вышел. Когда класс снова встретился в сентябре, его было не узнать. Он стал наглым, властным и жестоким. Он мог сделать своей любую. Иногда силой.Тогда, весной, он писал дневник... Читая его, он понимал, как ошибался....
Был теплый весенний день. Его класс отправился на турбазу. Конечно, он отправился с ними. Конечно, он знал, что будут пить. Но сам пить не собирался. Приехав же, он посмотрел в ее уже веселые глаза и выпел. Через полчаса они уже лежали на чьей-то кровати и целовались. Потом его позвали друзья. Они были изрядно выпивши и спровоцировали его на драку. Столько "комплиментов" за раз он еще ни разу не слышал. Подрались. Потом он вернулся к девушке, и обнаружил ее там же в обнимку со своим лучшим другом. Тем, которому он рассказывал, как хочет быть с ней. Он отвернулся и вышел. Он стоял на берегу реки и думал. Шумел ветер, и он не слышал, как сзади подошли одноклассники. Один из них толкнул его в воду. Он выплыл. Вода была холодной. Сводила ноги. Но он выплыл. Попал в больницу с воспалением легких. До конца года на учебу он не вышел. Когда класс снова встретился в сентябре, его было не узнать. Он стал наглым, властным и жестоким. Он мог сделать своей любую. Иногда силой.Тогда, весной, он писал дневник... Читая его, он понимал, как ошибался....
Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной степени.
Ночь. Она лежит на траве и смотрит на звездное небо. "А, может, бросить всё?" До исполнения заветной мечты остался один шаг. В нее было вложено всё: время, силы, деньги... Душа, в конце концов. Она жила ей. Она пожертвовала всем ради мечты. "А, может, зря?" Она лежит на траве. Скоро утро. Она должна сделать всего один шаг... Как же всё просто было в начале: цель далеко, сил много, энтузиазм заразителен... А сейчас? Один шаг - и у нее будет то, ради чего она пожертвовала дружбой, принципами, любовью... Отказаться... Пока не поздно бросить всё и уйти! Попытаться вернуть друзей, измениться, снова полюбить! А мечта? Пожалуй, пусть остается мечтой...